Ход церковной жизни в Китае по окончании второй мировой войны, ее внутренние коллизии и перипетии и поныне мало известны.
В Послании от 2 августа 1946 г. православной пастве святитель Иоанн Шанхайский писал: «Ввиду перерыва сообщений с иными странами мы в то время в течение нескольких лет были оторваны от Высшего Церковного Управления Заграницей и временами на значительные промежутки бывали отрезаны от епархиального центра, вынужденные тогда самостоятельно руководить местной церковной жизнью, но принимая все возможности к восстановлению сношений.
Во время войны была сделана попытка создать церковное Управление Восточной Азии под главенством митрополита Мелетия. Тогдашние власти в Харбине весьма настаивали на том, чтобы было прекращено поминовение митрополита Анастасия, которого они считали своим недоброжелателем. Однако, обосновав многими ссылками на каноны, дальневосточные иерархи воспротивились тому и продолжали считать митрополита Анастасия главою Зарубежной Церкви. После разгрома Германии о судьбе Заграничного Синода не было никаких сообщений и о том ходили разные слухи. В конце июля прошлого года мы получили известие, что харбинские иерархи постановили просить Святейшего Патриарха Московского о принятии их в свое ведение. Мы немедленно написали архиепископу Виктору, что, не имея сведений о судьбе Заграничного Синода и не будучи вправе оставаться вне подчинения высшей Церковной власти, мы должны также войти в сношение со Святейшим Патриархом Московским и при отсутствии препятствий подчиниться ему» [ 46 ].
С 1941 г. православная Церковь в Китае оказалась в изоляции от всего православного мира: связь с Заграничным Синодом была прервана в результате военных действий в Европе и Азии и освободительной борьбы Китая против Японии. Представителем Заграничного Синода в Китае являлся Высокопреосвященнейший митрополит Мелетий, живший в Харбине. Титул епископа Пекинского и Китайского принадлежал архиепископу Виктору, Начальнику 20-й Миссии. Харбинская епархия была вполне самостоятельна в своем управлении. Кроме того, после создания Японией марионеточного государства Маньчжоу го со столицей в Синьцзяне эта епархия как находящаяся за пределами Китайской Республики с трудом могла совещаться по вопросам церковной жизни с Начальником Духовной Миссии в Пекине. Православные испытывали гонение - японская администрация требовала ото всех граждан символического поклонения богине Аматерасу - родоначальнице императорского дома Японии. Убиты были священники Александр Жуч и Феодор Боголюбов, иеромонах Павел, некоторые священнослужители были в принудительном порядке переведены из Харбинской епархии в Пекин.
В рапорте от 24 марта 1945 г. священника Богородско-Казанской Табынской женской обители в Какагаши близ Дайрена (Дальний) прот. Иоанна Петелина из Харбина на имя Патриарха Московского и всея Руси Алексия I есть следующее описание ситуации, сложившейся в Китае: «…Японской администрацией края парализована вся хозяйственная жизнь эмиграции, исковерканы и больше чем наполовину уничтожены русские школы.., некоторые из священников подверглись тяжелым репрессиям, избиениям и даже смерти. Наличные иерархи, а именно Высокопреосвященнейший митрополит Мелетий, Высокопреосвященнейший архиепископ Нестор, Высокопреосвященнейший архиепископ Виктор, Высокопреосвященнейший архиепископ Димитрий, Преосвященнейший епископ Иоанн и Преосвященнейший епископ Ювеналий не находятся между собой в дружеском согласии…» [ 47 ]. Прот. Иоанн далее сообщает и о том, что Епископское Совещание Харбинской Епархии по воле митрополита Мелетия возвело Преосвященного Димитрия в сан архиепископа - это явный знак автономии епархии, вернее, ее оторванности от церковного центра - Заграничного Синода. Далее в этом рапорте говорится о готовности многих эмигрантов принять юрисдикцию Московского Патриарха. Прот. Иоанн обращается к Патриарху с предложением направить в Харбин дальневосточным архиереям воззвание о присоединении к Матери Церкви и о подчинении Патриаршей власти.
В июле 1945 г. состоялось Епископское Совещание в Харбине по вопросу о принятии новой юрисдикции. Решено было просить Патриарха Алексия о переходе в Московский Патриархат.
Однако Пекинская епархия должна была самостоятельно решить этот вопрос. Святитель Иоанн, епископ Шанхайский, - юрист по образованию, канонист и юрисконсульт Миссии - убедил архиепископа Виктора, своего правящего архиерея, принять новую юрисдикцию. 31 июля 1945 г. он писал Начальнику Миссии: «… После решения Харбинской епархии и ввиду отсутствия сведений о Заграничном Синоде в течение ряда лет, иное решение нашей епархии сделало бы ее совершенно независимой, автокефальной епархией. Канонических условий для такой независимости не имеется, так как сомнений в законности… признанного Патриарха не имеется. Отношения с той (московской. - Авт.) церковной властью также делаются возможными, так что неприменим Указ от 7 ноября 1920 г. В настоящее время пока нет никаких оснований оставаться на положении самоуправляющейся епархии, нам надлежит поступить как Харбинская епархия. Возношение имени Председателя Заграничного Синода пока должно быть сохранено, так как по 14 прав. Двукратного Поместного Собора нельзя самовольно прекращать поминовение своего митрополита. Возношение же имени Патриарха… необходимо Вашим Указом ввести безотлагательно во всей епархии» [ 48 ]. Эта абсолютно четкая и безупречная с канонической точки зрения позиция была разделена архиепископом Виктором, который в августе 1945 г. телеграммой просил Патриарха Алексия принять его и вл. Иоанна в свою юрисдикцию. Младщая сестра вл. Виктора, О. В. Кепинг, вспоминала: «В конце 1944 г., еще во время японской оккупации, архиепископ Виктор отправил в Советское посольство в Пекине своего родственника, мужа своей сестры Бориса Михайловича Кепинга, который отнес туда официальный рапорт на имя Патриарха Московского и всея Руси с просьбой о воссоединении с Патриаршей Церковью. Ответа не было» [ 49 ].
1 октября 1945 г. делегации в составе епископа Ростовского и Таганрогского Елевферия и священника Григория Разумовского был выдан мандат № 1263 за подписью Патриарха с поручением посетить Харбин и «воссоединить находящихся в расколе» на территории Маньчжурии архиереев. Сделать это было несложно, ибо империя Маньчжоу-Го оказалась к этому времени оккупирована советскими войсками. Собственно Китай посетить не удалось в связи с военной обстановкой. Все иерархи и почти весь клир на территории Маньчжурии с радостью приняли юрисдикцию Московского Патриарха, однако советскими властями это обстоятельство стало использоваться для принуждения принять и советское гражданство (из числа видных церковных деятелей не принял юрисдикцию Патриарха сын архиепископа Димитрия Хайларского - архимандрит Филарет. Он впоследствии возглавил Зарубежный Синод).
7 декабря 1945 г. Патриарх отправил следующую телеграмму в Харбин митрополиту Мелетию: «Наша делегация благополучно вернулась в Москву. С отеческой радостью и любовию принимаем возвращение в лоно Матери-Церкви архипастырей, клира и мирян Харбинской, Камчатско-Петропавловской и Китайско-Пекинской епархий…» [ 50 ]. 27 декабря 1945 г. Синодом был издан Указ № 39 о присоединении Дальневосточных епархий.
Регулярное почтовое и телеграфное сообщение внутри Китая было затруднено по причинам военных действий, поэтому телеграмма Патриарха, отправленная 11 января 1946 г. о принятии под свой омофор Пекинской епархии, получена в Пекине не была, соответственно, и в Шанхае не знали ничего о решении Патриарха. Вопрос о подчинении законной церковной власти в Шанхае, да и в Пекине оставался открытым, однако владыка Иоанн еще до получения известий из Москвы сам начал поминать Патриарха. Так же поступил и владыка Виктор в Пекине. Тем временем, 28 сентября 1945 г. Преосвященный Иоанн Шанхайский получил телеграмму из Женевы от митрополита Анастасия - Первоиерарха Зарубежной Церкви - с уведомлением о том, что Зарубежный Синод действует (телеграмму было бы невозможно послать вл. Виктору в Пекин из Женевы, потому она и была направлена его викарию в Шанхай). Из Шанхая 29 сентября 1945 г. вл. Иоанн передал в Пекин телеграфное сообщение о запросе митрополита Анастасия - возможно, эта телеграмма и не дошла. Естественным и самым разумным в такой ситуации было решение, принятое вл. Иоанном - сознавая необходимость подчинения высшей церковной власти, епископ Иоанн возобновил свои прежние отношения с Заграничным Синодом, получая от него отдельные распоряжения и приводя их в исполнение.
В октябре вл. Виктор смог сообщить в Шанхай, что им сделано заявление Святейшему Патриарху о подчинении Московской Патриархии. Точное содержание заявления вл. Виктор сообщил вл. Иоанну лично по приезде в Шанхай в январе 1946 г. В рапорте Святейшему Патриарху от 21 июля 1946 г. вл. Виктор пишет, что прибыл в Шанхай в феврале 1946 г., уже имея ответ от Патриарха из Москвы. Однако известно, что первая телеграмма Патриарха так и не была получена вл. Виктором, поэтому он не мог знать о решении Патриарха ко времени приезда в Шанхай. В Шанхае вл. Иоанн заявил Начальнику Миссии, так как восстановлено сообщение с Заграничной церковной властью, перейти в ведение иной церковной власти можно только лишь по распоряжению митрополита Анастасия, иначе это было бы каноническим нарушением, особенно если принять во внимание, что епископская кафедра в Шанхае, да и в Пекине была учреждена Зарубежным Синодом. Начальник Миссии, принципиально не возражал против этого, так как имелось решение представителя Синода - митрополита Мелетия - о переходе в подчинение Московской Патриархии. Однако оставалась надежда на то, что удастся решить вопрос без нарушения канонов. Все надеялись на положительное решение со стороны митрополита Анастасия, к тому же зимой 1946 г. еще не было известно решение Патриарха по Пекинской епархии - повторная телеграмма была получена только в апреле, в Великую Субботу 1946 г. В цитированном выше обращении к пастве Шанхая епископ Иоанн писал: «Зарубежное церковное управление признало полезным для Церкви продолжать и дальше иметь о нас духовное попечение, о чем и известило нас, а нами о том был поставлен в известность Высокопреосвященный Начальник Миссии. В силу того мы не считаем возможным принять какие-либо решения по сему вопросу без указания и одобрения Русской Зарубежной церковной власти. Еще на Соборе 1938 г., в котором мы принимали участие, было постановлено, что когда настанет час возвращения на Родину, иерархи Зарубежья не должны действовать разрозненно, и вся Зарубежная Церковь должна представить Всероссийскому Собору свои деяния, совершенные во время вынужденного разъединения… Сообщения о беспрепятственном восстановлении канонически-молитвенного общения с Московской Патриархией, полученное архиепископом Виктором в Великую Субботу в ответ на обращение его к Святейшему Патриарху Алексию в августе прошлого 1945 г., искренно нас порадовало, ибо в том мы узрели начало взаимного понимания между двумя частями Русской Церкви, разделенными границей, и возможность взаимной поддержки двух объединяющих русских людей центров, внутри и вне нашего Отечества. Стремясь к единой общей цели и действуя отдельно в зависимости от условий, в которых каждая из них находится, Церкви внутри России и за рубежом, успешнее смогут достигать как общую, так и свои особые задачи, имеющиеся у каждой из них, пока не настанет возможность полного их объединения. В настоящее время Церковь внутри России должна залечивать раны, нанесенные ей воинствующим безбожием и освобождаться от уз, препятствующих внутренней и внешней полноте ее деятельности. Задачей Зарубежной Церкви является предохранение от распыления чад Православной Русской Церкви и сохранение духовных ценностей, принесенных ими с Родины, а также распространение Православия в странах, в которых они проживают. К сему были направлены и деяния Собора Зарубежных иерархов, состоявшегося в годовщину поражения Германии в занятом союзниками городе Мюнхене» [ 51 ]. Однако уже к этому времени наметилось разделение, приведшее позднее к расколу.
31 мая 1946 г. из Пекина в Шанхай на американском самолете по делам Миссии прибыл Начальник Миссии, архиепископ Пекинский и Китайский Виктор. Его сопровождали протоиерей Валентин Синайский и игумен Никодим. О приезде вл. Виктора было заранее напечатано в русских газетах. Владыка Иоанн и шанхайское духовенство было извещено о приезде вл. Виктора. Адвокат Пенкоци, через которого было получено известие о приезде вл. Виктора, 30 мая был у вл. Иоанна и долго беседовал лично с ним о предстоящем визите Начальника Миссии. Получив это известие, епископ Иоанн созвал все духовенство и на совещании сказал, что не будет встречать вл. Виктора. Протопресвитер Илия Вэнь вспоминал впоследствии: «По прибытию из Пекина в Шанхай, архиепископ Виктор в сопровождении восьми комсомольцев направился к Собору» [ 52 ] В 6 часов вечера вл. Виктор прибыл к Собору, где его ждали члены Совета Миссии. В Соборе владыку встретил со св. Крестом Настоятель Собора протопресвитер Михаил Рогожин. Большая часть духовенства во главе с вл. Иоанном не пришла на встречу. Со времени приезда в Шанхай вл. Виктор передвигался в сопровождении охраны - группы сотрудников из Генконсульства СССР в Шанхае.
В субботу 1 июня, перед всенощным бдением вл. Иоанн посетил вл. Виктора: необходимо было решить вопрос о совместном служении. Проблема была в том, что вл. Иоанн благословил служить запрещенных вл. Виктором священников. Всенощную служил протопресвитер Михаил Рогожин, оба архиерея молились в алтаре. В воскресенье 2 июня, раннюю литургию в Соборе с запрещенными священниками служил вл. Иоанн, позднюю - вл. Виктор.
Накануне Троицы, 8 июня, всенощную в Соборе архиереи совершали совместно. После полиелея протоиерей Илия Вэнь, угрожая кулаком в алтаре владыке Виктору и, называя его обманщиком, упрекал в том, что он унижает китайское духовенство. Его поддержал протодиакон Елисей Чжао. Позднюю литургию на Троицу оба владыки также служили вместе. 11 июня вл. Виктор с сотрудниками Генконсульства СССР в Шанхае отправился в Нанкин для представления начальствующим лицам китайского правительства.
За время пребывания вл. Виктора в Нанкине епископ Иоанн обнародовал телеграмму Зарубежного Синода о возведении его в сан архиепископа и предоставлении ему прав самостоятельного епископа (Указ № 108 от 9 июня 1946 г.). 10 июня вл. Иоанн издал Указ № 109, в котором призывал Божие благословение на клир и паству своей епархии. Этими Указами было положено начало бытию самостоятельной Шанхайской епархии - по времени прежде, нежели приняты были иные решения в Москве. На вопрос протопресвитера Михаила Рогожина о том, подчиняется ли вл. Иоанн Начальнику Миссии и Патриарху, он ответил, что не подчиняется юридически, но признает Патриарха. 14 июня вл. Иоанн в беседе с прибывшим из Нанкина вл. Виктором подчеркнул, что он самостоятельный епископ Шанхайской епархии.
Тем временем 11 июня 1946 г. Святейший Патриарх Алексий I издал Указ № 665, которым постановил преобразовать Восточно-Азиатский Митрополичий округ в Восточно-Азиатский Экзархат Московского Патриархата. Экзархом был назначен высокопреосвященный Нестор с присвоением титула митрополита Харбинского и Маньчжурского (в виду кончины митрополита Мелетия). Этим же указом викарием Харбинской епархии определено быть по пострижении в монашество протоиерею Леониду Викторову с титулом Епископа Цицикарского.
15 июня вл. Виктор объявил указ об освобождении вл. Иоанна от управления викариатством и назначении викарием вл. Ювеналия - вл. Виктор еще 2 июня послал о том просьбу Патриарху в Москву. 16 июня вл. Иоанн после поучения на поздней Литургии объявил молящимся, что он получил указ об освобождении от управления Шанхайским викариатством, но этому указу он не подчинится: «Я подчинюсь этому указу, лишь в том случае, если мне докажут священным писанием и законом любой страны, что клятвопреступление есть добродетель, а верность клятве есть тяжкий грех» [ 53 ].
20 июня вл. Иоанн объявил Указ от 19 июня 1946 г., где говорится, что радиограммой из Архиерейского Заграничного Синода, собравшегося 20 мая 1946 г. в Мюнхене решено выделить Шанхайский округ в самостоятельную епархию во главе с вл. Иоанном, а архиепископа Виктора разрешить от управления Шанхайской епархией. Важно заметить, что Заграничный Синод на территории Пекинской епархии без согласия и ведома правящего архиерея открыл самостоятельную Шанхайскую кафедру в нарушение церковных канонов. С этого момента совместное служение двух архиереев стало невозможным. Вопрос о Шанхайской епархии не являлся принципиально новым вопросом. Еще в 1938 г. архиепископом Нестором был представлен Зарубежному Синоду подробный проект распределения епархий на Дальнем Востоке - в нем определялись границы Шанхайской епархии. Владыка Иоанн, в то время представитель Начальника Миссии в Синоде, не счел возможным согласиться на этот проект, и он был отослан на отзыв вл. Виктора и вл. Мелетия, вскоре лично прибывшего на Собор. Телеграфное известие из Мюнхена, объявлявшее Шанхайское викариатство самостоятельной епархией, было неожиданностью для вл. Иоанна, но он воспринял свое назначение на эту кафедру как церковное послушание и не отказался от него.
7 июля, в день 25-летия служения вл. Виктора, вл. Иоанн первоначально согласился на то, чтобы вл. Виктор служил в кафедральном Соборе. Узнав, однако, что на богослужение придут 10 000 советских граждан, проживавших в Шанхае (они уже приняли советское гражданство), из опасения возможных беспорядков и волнений в пастве вл. Иоанн при поддержке мэра Шанхая отказался от своего согласия. Вл. Виктору пришлось служить и литургию, и благодарственный молебен в Свято-Николаевском храме, а не в кафедральном Соборе, чем был обижен. 20 июня вл. Иоанн издал указ об освобождении от обязанностей настоятеля Свято-Богородицкого Собора Шанхая протопресвитера Михаила Рогожина и о назначении временного исполняющего обязанности настоятеля протоиерея Илии Вэня. О. Михаил сообщил об этом указе вл. Виктору и заявил, что не подчиняется ему, так как служит в Пекинской епархии, а решение отстраненного от управления викарного епископа силы не имеет. 22 июня протоиерей Илия Вэнь и протодиакон Елисей Чжао не допустили протопресвитера Михаила ко служению Всенощного бдения в Соборе. 29 июня по распоряжению вл. Иоанна церковным старостой Богомоловым и протоиереем Илиею была изъята касса Собора. Указом № 715 от 28 июня 1946 г. вл. Иоанн протопресвитеру Михаилу Рогожину поручал возглавить Совет по епархиальным делам, Указом № 727 от 2 августа ему предложено было представить свои соображения по указу № 715. О. Михаил никак не отвечал на эти указы, следствием чего стал Указ № 728 от 2 августа об освобождении о. Михаила «от всех его обязанностей по Шанхаю» с предложением передать все дела, документы и имущество протоиерею Илие Вэню. На все эти указы о. Михаил объявил, что не может подчиниться указам отстраненного от управления викариатством вл. Иоанна.
В июле вл. Иоанн принял китайское гражданство (паспорт № 91).
16 августа вл. Иоанн обратился к Министру внутренних дел Китайской Республики с просьбой утвердить его в должности Начальника православных церквей Шанхая, на что власти дали свое согласие.
18 августа 1946 г. по просьбе православных жителей Вэйсайда (заречный район Шанхая) в арендованном на имя вл. Виктора помещении был освящен храм в честь Казанской иконы Божией Матери, где служили впоследствии вл. Виктор и духовенство, не подчинившееся вл. Иоанну. По благословению вл. Виктора при этом храме были открыты пастырские курсы. Их впоследствии окончили шесть человек, из которых двое были рукоположены в священники, двое в диаконы и двое в иподиаконы. Вл. Иоанн и верное ему духовенство служили в Свято-Богородицком соборе, четырех домовых храмах при учреждениях Миссии, а именно: церкви при убежище для престарелых женщин, церкви в здании коммерческого училища и храме в здании приюта им. свт. Тихона Задонского и церкви в женской гимназии. В состав новой шанхайской епархии вошли добровольно подворье Харбинской женской обители в Шанхае с храмом и часть прихода на Вэйсайде (три последних храма находились в наемных помещениях).
Из 11 священников Шанхая верными вл. Виктору оставались протопресвитер Михаил Рогожин, протоиерей Алексий Филимонов (настоятель Свято-Николаевского храма), протоиерей Сергий Бородин и иеромонах Герман. В епархии владыки Иоанна состояли в клире 12 священников и три протодиакона. С объявлением о новой епархии православное население Шанхая разделилось на две юрисдикции: Патриаршую - до 10 000 и вл. Иоанна - до 5 000 человек. Первые все состояли в гражданстве СССР, последние оставались эмигрантами.
25 августа вл. Иоанн объявил, что он совершает Литургию в Свято-Николаевском храме, в котором до сего времени служил вл. Виктор. Храм этот был построен на арендованном участке и срок аренды ко времени церковной смуты в Шанхае уже истек. По договору участок мог быть выкуплен, но это невозможно было сделать в годы японской оккупации Шанхая, и владелица участка стала требовать через суд передачу ей храма. В это время часть членов приходского совета этого храма заключила с владелицей участка новый арендный договор, признав, таким образом, ее право на владение храмом. При поддержке полиции Шанхая этот храм был отдан сторонникам вл. Иоанна.
Вл. Иоанн издал и обнародовал в иностранных газетах Шанхая указ о том, что он является единственным законным начальником православных церквей в Шанхае, а потому аннулирует все распоряжения архиепископа Виктора, за вновь издаваемые распоряжения будет преследовать его по закону.
Завершая рапорт Патриарху Алексию по поводу этих событий, вл. Виктор писал: «Раскол этот есть ничто иное, как стремление епископа Иоанна выйти из подчинения… Путем обещаний разных преимуществ по службе он через китайское духовенство города Шанхая стал добиваться отобрания от Пекинской епархии и Миссии церковного и Миссийского имущества. О всех этих самочинных действиях епископа Иоанна… мною сообщено Генеральному Консулу СССР в Шанхае и Чрезвычайному Послу в Китае с просьбой защитить мои права, как Начальника Миссии и имущество Миссии и церковное как имущество Русской Православной Церкви в Китае, состоящее в ведении Русского Государства, т. е. СССР… 80 % верной мне паствы из граждан СССР в Шанхае и верность Вашему Святейшеству и мне как Начальнику Миссии, хотя и немногочисленного, но весьма авторитетного духовенства, являются залогом благополучного изжития церковного раскола. Восстановление же моих прав, как Начальника Миссии в Китае, положит конец еще не сформировавшейся новой шанхайской епархии» [ 54 ].
Владыка Иоанн по этому же поводу со следующими словами обращался к шанхайской пастве: «Мы будем повиноваться тем архипастырям, которым наша Высшая Церковная власть признает за благо нас подчинить или удалимся от всех дел церковных, если преемники рукополагавших нас епископов снимут с нас ответственность за здешнюю паству, хотя и тогда не перестанем молиться за тех, которых сии годы духовно опекали. Мы молим Господа, да ускорит Он наступление того вожделенного и чаемого часа, когда Первосвятитель всея Руси, взойдя на свое Патриаршее место в первопрестольном Успенском Соборе, соберет вокруг себя всех русских архипастырей, от всех Русской и чужих земель сшедшихся» [ 55 ].
Часть русского духовенства, не желавшая ехать в СССР (это вполне объяснимое нежелание в 40-х годах) считала, что, оставаясь за пределами России, она будет находиться в юрисдикции митрополита Анастасия. Однако причиной церковной смуты было не только стремление вл. Иоанна сохранить жизнь шанхайской паствы, но и стремление советских дипломатов убедить Начальника Миссии и большинство верующих в Китае в том, что в СССР существует полная свобода совести. Китайское духовенство рассчитывало занять освободившиеся в Шанхае приходы и приблизиться к управлению епархией, а при возможности и овладеть всей Российской Духовной Миссией. Китайское духовенство, имевшее доступ к властям, пользовалось этим обстоятельством. Известно, что еще при архиепископе Симоне все китайское православное духовенство во главе с протоиереем Сергием Чан при поддержке правительства принимало меры к захвату Миссии в Пекине. Вл. Виктор в одном из рапортов Патриарху писал: «По смерти Архиепископа Симона я вступил в должность Начальника Миссии и мне в первые же дни управления пришлось встретиться с крайней агрессией православного китайского духовенства. Борьба за Миссию причинила мне много тяжких и «терпких» треволнений так, что у меня даже отнялись ноги и мне пришлось лечиться в Пекинском Рокфеллеровском институте. При помощи добрых людей я и на этот раз сумел защитить Миссию от захвата… теперь православные китайцы и маньчжуры снова восстали против меня» [ 56 ].
В рапорте Святейшему Патриарху Алексию протоиерей Валентин Синайский из Пекина писал: «…Отдельная группа китайцев в Шанхае… самая малочисленная, но и самая опасная и сильная, ибо она ставит своею целью захватить имущество Миссии и имеет возможность широко пользоваться своим национальным судом и носителями власти. Епископ Иоанн им нужен только временно, так как они понимают, что Церковь без епископа немыслима… китайцы идут стадно за своими священниками. Если Миссия будет захвачена китайцами, то миссионерское дело в Китае быстро придет к концу, так как старые китайские священнослужители дряхлы, а молодые, не в осуждение им будет сказано, недостаточно проникнуты христианским духом и смотрят на свое служение как на заработок. Миссия сделается их вотчиной и источником дохода. Смены старому духовенству, да и вообще китайскому духовенству нет» [ 57 ].
Рапорт этот написан был по поводу беспрецедентного события. Утром 19 октября 1946 г. Начальник Миссии архиепископ Виктор в своих покоях в Архиерейском доме в Шанхае был арестован китайскими властями и препровожден в тюрьму на Вард Род в общую камеру с китайскими преступниками, на его рясу был поставлен арестантский номер. Случилось это по наветам китайского духовенства Шанхая. На следующий день об этом подробно сообщили все газеты.
Тогда же было опубликовано распоряжение Заступающего место Председателя Совета Российской Духовной Миссии в Китае протопресвитера Михаила Рогожина о том, что все распоряжения в отношении Миссии, ее имущества и приходов, исходящие не от его лица, недействительны. Таким образом, Миссия обрела временного возглавителя. Своим заместителем в Пекине о. Михаил назначил архимандрита Гавриила, а в Шанхае - протоиерея А. Филимонова.
Китайские власти инкриминировали вл. Виктору участие в Антикоминтерновском союзе Северного Китая и русских фашистских организациях, а также сотрудничество с японскими оккупационными властями. Предъявлено было около 15 пунктов обвинения.
На вопрос об организации вл. Виктором антикоммунистических комитетов в Северном Китае Начальник Миссии отвечал, что его пути совпадали с путями антикоммунистических комитетов и японских военных лишь в вопросах идеологии. Как бывшему царскому офицеру, вл. Виктору после коммунистической революции 1917 г., конечно, больно было видеть позор России при подписании Брестского мира и разложение армии. Во время революции вл. Виктор потерял родного и двух двоюродных братьев. Все годы эмиграции он жил памятью о смутном революционном времени. Несомненно, он был антикоммунистом, но - идейным, так как его церковный сан не позволял ему участвовать в действиях практического организационного характера. Он, конечно, не был начальником антикоммунистического комитета, а только его почетным членом, что, впрочем, доставляло немало хлопот Миссии. Японцы и члены антикоммунистического комитета желали подчинить Начальника Миссии и миссийских священников себе, завладеть церковным имуществом. Да и вообще они часто действовали против Церкви: оккупационными войсками Японии был разрушен храм-памятник в Тяньцзине, убит в Чжалайноре иеромонах Павел, замучен до смерти настоятель храма в Калгане о. Александр Жуч. Захватили японцы и часть миссийского имущества: в Тяньцзине у Церкви были отобраны школа, больница, дом милосердия и библиотека. В период оккупации Маньчжурии вл. Виктор был принудительно вызван японскими военными властями в Харбин, где ему под страхом объявления военным преступником предложили временно, до окончания войны, передать священнослужителей церквей и подворий Миссии, находящихся в Маньчжурии, под юрисдикцию Харбинской епархии. Доверенность на управление имуществом получил митрополит Мелетий, проживавший на миссийском подворье в Харбине. Во всяком случае Начальник Миссии не пользовался ни доверием, ни уважением оккупационных властей.
Далее вл. Виктору было предъявлено обвинение в формировании и возглавлении вооруженного казачьего отряда в станице близ Тяньцзиня. Начальник Миссии опять же отвечал, что был лишь ее почетным членом из-за своих родовых казачьих корней, но далее почетного членства деятельность его не простиралась. На вопрос, почему владыка заснят на многих фотографиях с японскими военными, он заметил, что как официальное лицо, занимающее определенное положение, обязан был присутствовать на всех официальных торжествах, представляя всю русскую колонию. Владыка не допускал возможности, чтобы были официально приглашены на торжества Антикоминтерновского комитета православные священнослужители - китайцы. Однако он не отказался от авторства речи, произнесенной его подчиненным во время первой годовщины Антикоминтерновского комитета в Тяньцзине (она носила явно коллаборационистский характер), и весьма сожалел об этом событии: в результате этого собрания пострадал настоятель Тяньцзиньского Свято-Покровского храма архимандрит Гавриил, который срочно в административном порядке был выслан в Шанхай.
Владыку также обвиняли и в формировании отрядов в Шанхае для охраны железных дорог в Северном Китае, на что он ответил: «… Они формировались другими светскими людьми. Эти набранные здесь люди двинулись на север со своими семьями. Им обещали все блага земли и кров, а когда они прибыли на север, их надули, отказали им в помещении, а однажды привезли массу женщин и детей к воротам Миссии и оставили. Администрация Миссии вошла в бедственное положение несчастных и разместила их в зданиях и под библиотекой» [ 58 ].
По поводу награды - ордена Антикоминтерновского комитета - владыка объяснил, что получил его в самом начале деятельности комитета, «за официальное положение», а не за заслуги. Владыка отверг обвинения в издании шанхайской прояпонской газеты Савинцева, сказав, что никогда не был газетным работником, что всем хорошо известно.
На вопрос о том, почему было сдано в аренду японцам здание бывшей миссийской мельницы в Пекине, архиепископ Виктор ответил, что сделано это было в принудительном порядке, причем военные отобрали это здание у гражданского лица, который ранее арендовал мельницу.
Один из вопросов коснулся случая с избиением на территории Миссии детей китайских священнослужителей, обвиненных русскими в воровстве, но владыка в тот день находился в Бэйдайхэ, вернувшись, он выяснил, что пострадавшие не виновны. Отвечать за чужие драки он, конечно, не мог.
После допроса прокурор взял с вл. Виктора слово священнослужителя, которым обязал его оставаться в Шанхае до суда. Вл. Виктор должен был оставить свой паспорт прокурору и представить денежное поручительство двух торговых учреждений.
24 октября при активном вмешательстве советских дипломатов и помощи сына Чан Кайши - Цзян Цзинго [ 59 ] вл. Виктор был отпущен без паспорта на свободу под залог в 5 000 ам. долл. без права выезда из Шанхая до военного суда. Журнал Российской Духовной Миссии в Китае сообщал: «На примере с арестом Архиепископа Виктора всем гражданам Советского Союза пришлось еще раз убедиться в жизненности Великой Сталинской Конституции - Основном Законе, Законе, которым живет наша Родина. Несмотря на то что Церковь и отделена от государства, но все граждане Советского Союза, независимо от их положения и деятельности, всегда и везде имеют поддержку и защиту своего Правительства» [ 60 ].
По выходе из тюрьмы владыка некоторое время находился в больнице (последствия микроинсульта), а по выходе из нее - под прокурорским надзором. 15 января 1947 г. вл. Виктор писал Патриарху: «Против нас, как Российской Духовной Миссии в Китае и как советских граждан, восстал узкий, фанатический шовинизм местных шанхайских китайских православных священнослужителей. Этот шовинизм культивируется и крепко поддерживается Правительством Китая» [ 61 ]. Только лишь к середине апреля 1947 г. архиепископ Виктор был официально уведомлен прокурором Шанхайского суда о том, что следственные органы не нашли возможным возбуждать судебное дело за отсутствием каких-либо материалов, могущих подтвердить виновность владыки в сотрудничестве с японцами. Для предотвращения возможного перехода паствы Пекина в юрисдикцию вл. Иоанна архиепископ Виктор в июне 1947 г. прибыл в свою резиденцию в Пекине - Бэйгуань.
Указом Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I за № 1424 от 22 октября 1946 г. архиепископ Пекинский и Китайский Виктор был утвержден в должности Начальника Российской Духовной Миссии в Китае. Аналогичного содержания указ за № 2544, поручающий исполнять обязанности Начальника Миссии архиепископу Шанхайскому Иоанну, был издан Архиерейским Синодом Русской Православной Церкви Заграницей 26 ноября 1947 г. Китайское правительство в Нанкине признало законным Начальником Миссии вл. Иоанна.
Вл. Иоанн открыто говорил, что он как признанный Китайским Правительством законный Начальник Миссии мало думает о захвате церковного имущества: миссийское и епархиальное имущество должно было бы перейти к нему по праву, так как правовое положение его точно определено и санкционировано. Шанхайским церковным имуществом вл. Иоанн уже владел. Целью вл. Иоанна было сохранение церковного имущества для того, чтобы впоследствии вывезти его за пределы Китая. В связи со сложной политической ситуацией в Китае и приближающейся победой коммунистической революции эмигранты бежали из городов Северного Китая. Они мало что могли с собою взять или сохранить. Можно было предвидеть, что с приходом атеистической власти многие церковные святыни будут отобраны или просто уничтожены. Так впоследствии и случилось. Атеистическая же советская власть попустительствовала разрушению храмов Миссии и разграблению ее имущества и библиотеки.
Стремясь сохранить церковное имущество, в августе 1948 г. вл. Иоанн прибыл в курортный город Циндао и как признанный Министерством внутренних дел гоминьдановского правительства Начальник Миссии поселился в священническом доме Свято-Софийского прихода в Циндао. Около половины прихожан это храма отказались от советского гражданства и собирались в ближайшее время покинуть Китай, другая же половина решила принять советское гражданство. Тем не менее обстановка в приходе была мирной во многом благодаря выдержанному и миролюбивому характеру настоятеля прихода о. Садока, который своим епархиальным архиереем признавал вл. Виктора, но не отказывал в гостеприимстве и вл. Иоанну. Между прихожанами, весьма уважавшими вл. Иоанна за его поистине подвижнические труды, аскетизм и многие другие удивительные и редкие в наше время черты духовного облика, и священниками этого храма возник спор о каноническом подчинении Свято-Софийского прихода. Спор решен был с помощью полиции - ключи от храма оказались в полицейском участке и выдавались для службы вл. Иоанну или назначенному им новому настоятелю храма о. Кириллу Зайцеву. Особым указом архиепископ Иоанн объявил о роспуске Свято-Софийского церковного братства в Циндао и восстанавил старую церковную организацию: «Русское Христианское Эмигрантское Общество в Циндао». Ее члены не признавали Начальником Миссии архиепископа Виктора и подчинялись вл. Иоанну. Имущество было перерегистрировано. Это спасло впоследствии имущество храма от уничтожения. Богослужения в Свято-Софийском храме Циндао совершались поочередно священниками, подчиненными вл. Иоанну и вл. Виктору. Так продолжалось до отъезда эмигрантов из Циндао на Филиппины в 1949 г. При этом большая часть имущества и архивов храма была вывезена эмигрантами в Америку и Австралию. Тоже случилось и с большой частью шанхайского церковного имущества, вывезенным вл. Иоанном из Китая.
Что же послужило причиной такого разделения среди духовенства и мирян Шанхая, Циндао и Тяньцзиня?
Одним из непременных условий принятия омофора Патриарха являлась необходимость того, чтобы решение церковных вопросов не зависело от политических веяний в России. Призывая вл. Виктора подчиниться Московской Патриархии, вл. Иоанн 31 июля 1945 г. писал: «В данное время нам не поставлены условия идеологического порядка, послужившие причиной нашего изменения в церковном управлении за границей. Если вновь будут поставлены неприемлемые условия, сохранение теперешнего порядка церковного управления станет задачей той церковной власти, которую удастся создать в зависимости от внешних условий» [ 62 ]. К несчастью, советские власти постарались эти условия создать.
Сотни тысяч эмигрантов в Китае, оторванные от Родины в течение тридцати лет, совсем не представляли, что там происходит. Они продолжали жить памятью о разгроме Церкви и убийстве Царя, политике властей, приведшей к подписанию Брестского мира, в результате которого Россия так и не смогла воспользоваться плодами победы в первой мировой войне, атеистической идеологии и многом другом, что заставило людей покинуть Родину. О Сталине мало кто знал что-то определенное. Знали лишь, что Германия повержена, новые земли присоединены, восстановлено Патриаршество, открыты семинарии. В газетах и кинофильмах, которые усиленно распространяли советские консульства, говорились слова о счастливом советском народе, который имеет все свободы. Эмигранты намеренно вводились в заблуждение, для того чтобы склонить их к принятию советского гражданства. Многие наивно полагали, что, как и в прежней Царской Империи, Церковь охраняется и защищается государством. Им казалось естественным, подчинившись Патриарху, принять и советское гражданство.
Какова была судьба тех, кто вернулся в Россию до 1956 г.? Митрополит Нестор, арестованный в 1948 г. китайскими коммунистами в Харбине по обвинению в сотрудничестве с японскими оккупантами, как военный преступник был депортирован в СССР, где, как сообщают его биографы, 8 лет находился на «покое» в пос. Явас Мордовской АССР. На самом деле его осудили на этот срок, обвинив в написании книги «Расстрел Московского Кремля», а также вменили в вину совершение им заупокойных служб в 1920 г. в Харбине над телами алапаевских мучеников - Великих Князей Дома Романовых. Иные, ими особенно часто становились миряне, были расстреляны, сосланы, пострадали в лагерях. Был введен в заблуждение и Начальник Миссии, вл. Виктор. В одном из писем в Москву Патриарху он писал, что пора бы заявить китайским властям, что Православная Церковь - не маленькая община, а 220 млн. человек - он, видимо, предполагал, что в СССР все по-прежнему свободно ходят в храмы… Владыка Виктор получил советский паспорт в феврале 1946 г. в Шанхайском Генконсульстве. Начальник Миссии после ареста в Шанхае на вопрос китайского прокурора о том, почему он, антикоммунист, стал теперь гражданином СССР, вполне искренне отвечал: «Человек честный не может признавать две власти, взаимно исключающие одна другую. В СССР в настоящее время восстанавливаются православные епархии, открываются повсюду храмы, монастыри, духовные школы. Духовенство активно участвует в общем государственном строительстве после Великой Отечественной войны. Общественный строй СССР никак не противоречит учению Св. Православной Церкви. Власти СССР после всех ужасов войны только и думают о том, чтобы наша Родина была великой и славной» [ 63 ].
Это была правда. Но всей правды вл. Виктор, пожалуй, не знал. Как, возможно, не знали ее и многие, убеждавшие эмигрантов принимать советское гражданство и возвращаться на Родину. Паства шла за своими архиереями - не зная того, шла часто на смерть. Но не вся. Вл. Иоанн во многом был прозорлив - поминая Святейшего Патриарха за богослужением (а также служа благодарственные молебны о победе русского оружия во второй мировой войне и собирая пожертвования для России), он вовсе не намерен был принимать советское гражданство, заявляя во всеуслышанье о том, что подобный шаг еще не свидетельство патриотизма. Шанхайское духовенство было на стороне своего владыки, миряне разделились во взглядах. 5 000 шанхайцев впоследствии эмигрировали в Америку и остались живы, о судьбе 10 000 выехавших в СССР можно только гадать - некоторые вышли живыми из сталинских лагерей… Для вл. Иоанна советское гражданство было как раз тем неприемлемым идеологическим условием, о котором он предупреждал вл. Виктора.
Попытка советских властей оказать давление на иерархов, а также не вполне достоверные сведения о полной свободе совести в СССР стали основной причиной церковного раскола в Шанхае - так и бывает при вмешательстве светской власти в дела церковные.