Контроль над религиозной жизнью в Китае со стороны властей значительно слабее на Алтае (Синьцзян-Уйгурский автономный район) по сравнению с другими территориями страны, сообщает агентство "Forum 18". Причиной такого положения вещей, по-видимому, является крайне низкая религиозность этнических казахов, составляющих национальное большинство, а также местных китайцев и представителей других национальных меньшинств.
Территория горного Алтая, разделенная между четырьмя государствами (Россией, Казахстаном, Монголией и Китаем), все же сохраняет целостность в силу географических и этнокультурных причин. Китайский Алтай имеет мало общего с остальными частями Синьцзян-Уйгурского автономного района (известного также как Восточный Туркестан) и весьма похож на соседствующие местности – Алтайскую и Тувинскую автономные республики России, а также Монголию. Свыше 60% населения Китайского Алтая составляют казахи, тогда как китайцы являются лишь второй по численности нацией. На данной территории также проживают несколько сотен тувинцев, русских, монголов и дунган.
Казахи, проживающие в Китайском Алтае и сохранившие полукочевой образ жизни, как правило, не отличаются особой религиозностью. В казахской среде ислам исповедуется достаточно поверхностным образом и зачастую совмещается с языческими ритуалами. Многие жители казахских поселений, в том числе и пожилые женщины, курят; алкоголизм также представляет серьезную проблему. Напротив, подобные явления совершенно чужды уйгурскому населению центральной и южной областей Синьцзяна, которое отличается высокой религиозностью. Следует отметить, что в отличие от уйгуров, казахи предпочитают обучать своих детей в тех школах, где преподавание ведется на китайском языке. Результатом этого является широкомасштабная ассимиляция алтайских казахов китайцами. Тот факт, что деятельность казахских мечетей слабо контролируется китайскими властями, вполне можно объяснить низким уровнем религиозности казахского населения.
Вместе с тем, дунганские мечети Китайского Алтая жестко контролируются властями. В этом смог убедиться корреспондент агентства "Forum 18", побывавший в уезде Бурцзинь и беседовавший с главой местной дунганской мечети имамом Мусу Ма – одним из многих священнослужителей, получивших распоряжение властей о необходимости размещения в управлении мечети стенда с перечнем ограничений на деятельность мусульманских общин. Власти стремятся ограничить влияние религии на решение вопросов в административной, юридической, образовательной сфере, а также вопросов создания семьи и определения хода супружеской жизни. Запрещены ведение пропаганды терроризма, сепаратизма и экстремизма, разжигание этнической розни, распространение идеи джихада – "священной войны", религиозный фанатизм. Не допускается проведение частных занятий с целью религиозного образования. Мечеть не могут посещать молодые люди до 18 лет.
Имам казахской мечети уезда Бурцзинь Эманжи Тахты утверждает, что подобного стенда в его мечети нет, и власти не давали никаких указаний относительно того, как должна протекать жизнь общины. "Мы не столь религиозны, как дунгане. Наша мечеть закрыта всю неделю, и лишь на пятничные молитвы приходит около 30 человек", – отметил он в беседе с корреспондентом. Имам Эманжи Тахты признался, что не испытывает необходимости проверять, зарегистрирован ли брак властями до того, как свадебный обряд будет совершен в мечети. Причина такова: в отличие от дунган, относящихся с особой серьезностью к совершению церемоний бракосочетания по закону шариата, казахи всегда оформляют супружеские отношения в государственных учреждениях. Никто также не запрещает казахским детям посещать мечеть, впрочем, в действительности они бывают там нечасто.
Тувинцы еще менее религиозны. Хотя формально тувинцы исповедуют буддизм, их ритуальная практика является в большей степени языческой и содержит признаки шаманизма. Посетив две тувинские деревни Канас и Кома, корреспондент агентства "Forum 18" не смог найти буддийских храмов, поскольку местные жители в них попросту не нуждаются. Единственный обряд, который исполняется тувинским населением, – это поклонение горам, пастбищам и озерам. Данный обряд проводится в особых священных местах. По заявлениям тувинцев, власти не запрещают им проводить эту церемонию.
Местные русские также не отличаются высокой религиозностью. Вплоть до Культурной революции 1966–1976 гг. русские составляли существенную часть местного населения. Подавляющее большинство русских были старообрядцами, чьи предки в 18–19 вв. бежали из царской России от преследований властей. В Китайском Алтае даже существовали русские поселения Ком, Калтон, Чункур, Кок-Тагай. Однако во время Культурной революции практически все старообрядцы эмигрировали в Советский Союз. Русские оказали серьезное влияние на культуру коренного населения Китайского Алтая. Местные жители рассказывают, что именно русские научили местных казахов и тувинцев строить деревянные дома со ставнями и мыться в русской бане. По своему внешнему виду казахские и тувинские деревни ничем не отличаются от традиционных сибирских поселений. Речь казахов и тувинцев Китайского Алтая обогатилась некоторыми русскими словами – "машина", "шофер", "руль", "газета", "вилка", "бутылка".
Как указывают местные жители, до начала Культурной революции деревня Ком была разделена на две части – русскую и тувинскую. В русской части деревни было около 100 домов, и поскольку русские семьи были многодетными, численность русского населения достигала 1000 человек. "У русских не было церкви, и они собирались на службы в своих домах, – рассказывает местный житель Турсанбекхан. – Однако у них было свое кладбище. После того, как русские покинули эти места, кресты разрушились, а кладбище оказалось совершенно заброшенным. Сейчас уже даже нельзя найти следы русских могил – местное население выпасает там свой скот".
В настоящее время на территории Китайского Алтая проживает менее сотни людей, у кого один из родителей китайской национальности. Все они исповедуют православие. "В Китайском Алтае не было православной церкви даже до Культурной революции, а сейчас нас осталось совсем мало, поэтому мы даже не пытаемся открыть православный храм", – говорит Василий Толкачев, активный прихожанин православной общины уезда Бурцзинь. "Однако мы собираемся в дни религиозных праздников и самостоятельно проводим богослужение. Китайские власти не препятствуют нам. Более того, как православным христианам, нам полагается дополнительный выходной на Пасху", – добавляет он.
Достаточно либеральной религиозной политике китайских властей на Алтае можно дать объяснение. Власти жестко контролируют лишь наиболее влиятельные религиозные общины, которые могут представлять угрозу для монополии государственной коммунистической идеологии. К примеру, китайские власти ввели строгий контроль над уйгурскими и дунганскими мечетями Синьцзяна, а также над протестантскими общинами местных китайцев, поддерживающими связи с единомышленниками из-за рубежа.
Вопреки тому факту, что по закону религиозные организации могут действовать лишь в том случае, если они прошли процедуру регистрации, власти нередко закрывают глаза на деятельность незарегистрированных общин национальных меньшинств, объединяющих пожилых людей. "Власти не препятствуют тому, чтобы около десяти пожилых русских, являющихся пятидесятниками, провели совместное богослужение, даже если их религиозная община не была зарегистрирована, – утверждает один из верующих города Кульджа (Инин), столицы Или-Казахского автономного района Синьцзяна. – Они определенно осознают, что русские пятидесятники не представляют никакой угрозы. Как только эти пожилые люди умрут, община русских пятидесятников прекратит свое существование".
В беседе с корреспондентом "Forum 18" староста православного прихода Галина Меркулова подтвердила, что даже до того, как китайские власти в 2002 г. вернули верующим и зарегистрировали православную церковь, они не мешали собраниям прихожан. Данная позиция администрации может быть объяснена тем, что православная община объединяет лишь несколько десятков пожилых людей. Однако известно, что в декабре 2003 г. власти задержали игумена Вианора (Иванова), приехавшего в Китай из Казахстана, и удерживали его под домашним арестом. Перед тем как священнослужитель был выдворен из страны и отправлен обратно в Казахстан, были допрошены практически все православные верующие Кульджи.