Так было положено основание Российской Духовной Миссии в Пекине, которая на протяжении двух с половиной столетий не только несла свет православия албазинцам и коренным китайцам, но и стала центром изледований языка, истории, культуры и природы Китая русскими учеными. В связи с открытием Духовной Миссии и обращением некоторых китайцев в православие, император Петр I писал:
"То дело зело изрядно. Только, для Бога, поступайте в том опасно (осторожно) и не шибко, дабы китайских начальников не привесть в злобу, также и езувитов, которые там от многих времен гнездо свое имеют. К чему там надобны попы не так ученые, как разумные и покладистые, дабы чрез некоторое кичение оное святое дело не произошло в злейшее падение..."[3]
Пусть Петра I и нельзя отнести к христианским авторитетам, но в данном случае он предвидел будущее с завидной точностью.
И хотя работа миссии проходила, как говорится, с переменным успехом, все же мы видим, как лучшие ее представители вполне следуют предложенной стратегии и сочетают высокую ученость с уважением к стране, ее жителям и ее культуре. Вот архимандрит Иакинф Бичурин, начальник Девятой Миссии в Пекине 1808-1820 гг., один из крупнейших синологов, автор множества книг, собеседник и вдохновитель Пушкина:
"...О. Иакинф сразу же окунулся в китайское море и стал себя чувствовать в нем, как рыба в воде. Он быстро приспособился к китайцам, в совершенстве изучил язык... контакт и общение с людьми дали ему безценное знание нравов и обычаев страны"[4]
Или архимандрит Петр Каменский, начальник Десятой миссии 1820-1830 гг., который сообщал о своих связях среди местного духовенства:
"Сей великий жрец Фоевой веры, манджур Кутухта, крайне с нами в Пекине подружился, многократно нас навещал, неоднократно слушал Божественную литургию, обедал у нас, и мы у него..."[5]
Те, кто связывает образ христианского миссионера со Свв. Стефаном Пермским, Германом Аляскинсктим, Иннокентием Московским и Николаем Японским, не найдут в вышеприведенных строках ничего примечательного: иначе и быть не должно. Беда в том, что если для нас примеры этих святых являются хоть и трудно достижимым, но все же идеалом, то западные христиане имеют свои источники вдохновения и примеры для подражания в деле распространения веры.
Видимые результаты работы Российской Духовной миссии были не слишком внушительными. В различные периоды число православных то возрастало, то вновь сокращалось. Новообращенным китайцам во время гонений случалось маскироваться под видом албазинцев:
"...за Божиею помощью и защищением, до наших греко-российских христиан албазинского роду правительство китайское не касалось, потому что знает, что они суть русские потомки, под которых видом и прочие из китайцев и маньчжуров крещенные безопасно ходили в церковь... В 1768 году опубликован был от богдыхана указ весьма грозный и запретительный: всем маньчжурам, китайцам, мунгалам и корейцам не принимать чужестранную веру под жестоким наказанием..."[6]
Многочисленны были нарекания на албазинцев, на их темноту, нетвердость в вере, приверженность языческим нравам, пьянство... Плохие христиане? может быть. Но 1900 год оценит их по-другому и еще раз напомнит о несовершенстве людского суда, людской классификации на "плохих" и "хороших" христиан.
[3] V.P. Petrov. Rossijskaja Duhovnaja Missija v Kitae. Victor Kamkin, 1968, p.17
[4] Там же, p. 64
[5] Там же, p. 74
[6] Там же, p. 50