корреспондентка «Рубежа» в Сан-Франциско
В Сан-Франциско приехал недавно для операции глаз архимандрит Иннокентий Дронов, один из интереснейших людей даже в наше пёстрое и яркое время:
— Он – единственный православный священник на Гавайских островах в Тихом океане, на островах Атлантического океана, — Ямайке, Кубе, Порто-Рико, — и в республиках Гватемала, Никарагуа и Мексике.
О. Дронов рассказал мне, что кончил Полтавскую Духовную Семинарию. Шесть раз во время каникул ездил в Ниппон (Японию) изучать ниппонский (японский) язык и четыре раза в Грецию – учить греческий. По натуре он – путешественник, ездил много, многих видел, побывал в Абиссинии. Знает ниппонский, китайский, сербский, греческий, английский и испанский языки.
Перед падением Омского правительства был устроен архиепископом Иннокентием в Пекинскую Духовную Миссию, но пробыл там всего месяц. Затем некоторое время находился в Ниппоне, а в 1922 году, с благословения покойного Платона, был назначен православным священником на острова.
О себе архимандрит рассказывает отрывисто неохотно; главной его целью является рассказать о том, как трудно православным жить на чужбине без церкви и священника. Поэтому биографические сведения его скудны и не полны.
Бóльшую часть времени он живёт на самом отдалённом из Гавайских островов – о. Хило [примеч. «Хило» — это город на самом большом из Гавайских островов, а не название острова], где у него существует небольшой приход из русских (преимущественно из украинцев), сербов и греков и, больше всего, православных ниппонцев.
Иногда о. архимандрит, вместе с дочерью, зятем и внучкой наезжает по личным нуждам в Соединенные Штаты. Год тому назад делал операцию катаракты на глазах, теперь принуждён делать вторую операцию. Уже шесть лет слеп, — ходит, стучит палкой по дорогам и улицам. Предметы различает с большим трудом. У него простое русское лицо, малороссийский выговор, слова он произносит с большой силой и убедительностью.
Он давно мог бы устроиться и жить покойно на месте. Большие колонии православных существуют на Кубе и в Мексике. Звали его и в Урагвай. Даже было однажды предложение от католического епископа перейти в католичество; ему была обещана квартира, церковь, 90 долларов в месяц. Он отказался, конечно:
— Православным родился, православным и умру!
Проповеди он говорит и на молоканских и на других сектантских собраниях. Раз его уже вывели с такого собрания, но раздался крик, что он говорит правду, и его задержали, пока производили на православный приход тарелочный сбор, который дал целых 36 долларов. А, отвозя его на машине сектант, оказавшийся бывшим семинаристом, поцеловал ему руку и с тех пор ходит в православную церковь.
Вечные переезды из страны в страну, — на пароходе, по железной дороге. Сегодня – в Никарагуа, завтра – в Мексике. В США священники, в некоторых частях страны, имеют по жел. дорогам половинную скидку с билета, в других — лишь треть, но всегда находятся добрые люди, которые помогают купить билет и ещё дают денег на дорогу.
— Почему вы не устроитесь где-нибудь постоянно?
— А кто же будет напутствовать православных на этих островах? — сказал он с большой горечью и силой. – Подумайте, сколько горя там! Пять островов и южные республики, — и в них ни одного православного священника! Многие, ох многие верующие люди переходят из-за этого в протестантство или католичество. И не их вина в этом. Я столько раз, — верите ли — писал, просил сам лично послать священников на острова. Ведь, я стар, а главное, слеп, — мне трудно.
И хотел бы спокойно пожить, не двигаться, да разве можно? Православных много, — русские, греки, сербы, болгары, ассирийцы ... Православные рождаются, умирают, женятся, — и всё без священника.
Русские сами обращались к духовным властям, просили помочь им в этом. На мою просьбу, архиепископ Евфимий Ассирийский послал из Америки 84-летнего старика, который вскоре и скончался. На той же Кубе уговорил я одного грека-доктора стать священником. Съездил он в США, в Джэксон, и был рукоположен. Но радости духовной от него русским нет, — не говорит он по-русски. Только ассирийцы понимают немного греческий. Когда я служил с ним, то хор пел по-гречески, а затем по-русски.
Да, много было всего, трудно вспомнить. Езжу я с американским паспортом. В каждом городе сразу же разыскиваю православную церковь. Если нет русской, — служу в греческой; если нет греческой, — иду к епископалам. Никто так много не помог мне как епископалы. Дают свою церковь на православные праздники и для всенощной в субботу, в воскресение сами служат. Потом иду в газету, где меня снимают и пишут обо мне. Православные читают, приходят в церковь. Почти везде служу панихиды, крещу ребят, венчаю, исповедываю и причащаю ...
Было много трогательных и потрясающих сцен.
Однажды служил на Кубе, — там больше всего русских, приехавших из Константинополя и Галиции, когда ещё Куба впускала эмигрантов. Много офицеров, сестёр милосердия, инженеров, докторов ... Конечно, и большевики ходили молиться. Да как большевики ещё молятся, когда их горе постигает! Было в церкви человек 800 ... Но, когда пошли с тарелочным сбором, — на тарелке было всего ... 80 копеек.
Там больше всего русских, и больше, чем где-бы то ни было, горя и нищеты среди них. Да и как не быть — на Кубе бесконечные войны и революции; устроиться и зарабатывать русским негде.
После службы подошла ко мне русская дама; плачет от радости, просит её сына окрестить, а тому уже семь лет. Муж уже думал его в протестантство обратить. На крестины собралось ещё больше народу. Американка одна пригласила к себе на чай с епископальным епископом, расспрашивала, а потом в конверте 30 долларов вручила. Это тоже был редкий случай человеческой отзывчивости. Тяжело там священнику, но и есть светлое утешение, что пользу духовную людям приносишь.
В другой раз, здесь, в Атланте, в штате Джорджия (русских там немного), служил я в Воздвижение с греческим священником в греческой церкви. Подходит дама в слезах ...: — женщины больше всего скорбят без церкви ... – просит: «Крестите моего сына, батюшка! Ему уже восемь лет».
Дочь казачьего полковника в Сибири. А муж – американский доктор, занимает какое-то видное положение в баптистской церкви.
— Как же – говорю – это? Ведь, вы и в греческой церкви могли его крестить, — вера одна и та же. Да что скажет ваш муж? По закону, сын исповедует религию отца ...
А доктор и сказал:
— Я уважаю желание жены и ничего не имею против крещения сына по православному обряду. И тоже в Америке, в Вест Пойнт Бич, скончался ген. А.А. Петровский. Не было православного священника, — похоронили без православного отпевания. Правда, с воинскими почестями, — на лафете тело везли, был оркестр и солдаты. Да и много таких повсюду, что, не исповедываясь, умирают, и не бывают похоронены по-православному. Приедешь куда-нибудь, — и всё панихиды. Помолишься, поплачешь с ними.
Однажды, на Кубе это было. Приехал, пошел к епископальному епископу просить церковь. Дал он целых две, — свою, служить кроме воскресения, а для воскресения, — миссийную. Да надобно у католических властей просить, чтобы в испанской газете о службе моей напечатать. Четыре раза приходил, и, — верите ли – гнали, а в пятый прямо направился к епископу.
—Нет, — говорит, — не могу разрешить, потому что здесь главная – католическая вера.
— А разве это грех, если ко мне придут те, кто по улицам ходит, пьянствует и вашу церковь не посещает? Разве грех, если им в душу Божье слово попадет в моей церкви?
Знаете ли, расчувствовался, поцеловал меня в голову и еще десять рублей мне дал.
Много православных на Кубе, а Мексика вторая по количеству, — тысяч 15 найдётся, тоже русские, ассирийцы, греки, болгары.
В Гонолулу до меня было три священника русских, да не могли наладить прихода. Глава епископальной церкви говорил мне, что ничего не имеет против православного прихода, что он сам платил 25 долларов от себя русским священникам, лишь бы они оставались на Гавайях. Я думаю, что теперь возвращусь на Гавайи навсегда, — уже стар и слеп, трудно ездить. А на островах всё знакомо, и жизнь там чище, и нравы лучше, и люди набожней, чем у вас в Америке, где паству приходится искать, и где на священника в рясе смотрят как на чудовище.
Нет здесь никого, кто согласился бы поехать на острова священником; знают, что не покойная там жизнь, а скитальческая, жизнь впроголодь.
Как подумаешь, что вот уеду на Гавайи, останусь там, может быть, приют открою ... А на других то островах, в других то республиках — без священника, который даже раз в два-три года к ним не заглянет, — так и заболит сердце.
Может быть, найдётся кто на Дальнем Востоке, чтобы взять на себя крест служения на островах?
Скажу откровенно, — семейному там трудно, одинокому много легче. Нужны идейные люди, которые не считались бы с первыми годами лишения и голодовки. Но умереть с голоду там никто не даст.
Постоянному священнику с резиденцией на Кубе или в Мексике, с тем, чтобы наезжать в другие места раз в два-три года, будет больше поддержки, и ценить его будут больше, чем приехавшего на краткий срок. Тогда не было бы такого горя там, люди бы не переходили в другую веру ...
Напишите им, скажите. Неужели не найдётся и там никого, кто бы понял, как тяжело православным людям на чужбине без родной веры?
Таисия Баженова. Сан-Франциско
Прошло уже много лет с тех пор, как Таисия Баженова напечатала свой интервью с архимандритом Иннокентием. Его случайно нашла одна пара учёных из Израиля, которая приехала в Гонолулу, чтобы посетить нашу знаменитую коллекцию русских книг и журналов, которые печатались в русской диаспоре на Дальнем Востоке. До этого, никто из нашего прихода абсолютно ничего не знал об отце Иннокентии и о его приходе на Большом Острове.
К нашему большому удивлению, и до сих пор мы почти ничего не знаем, где именно находился приход архимандрита Иннокентия не смотря на то, что многие православные люди, которые в данный момент проживают на Большом Острове, искали сведения о нём в разных архивах. Даже в архивах Американской Православной Церкви о нём ничего не упоминается.
Больше всего нас мучает вот что: ведь архимандрит Иннокентий был единственным православным священником на всех Гавайских островах в то время, а это значит, что и он был похоронен где-то там без православных похорон. Поэтому, мы бы очень хотели хотя бы найти его могилку и отслужить на ней панихиду по нём. Правда Всевидящий Бог знает, где находится его могила, и панихиды по этом подвижнике мы можем служить везде, но как то совестно, что православные на Гавайях совсем позабыли этого незаурядного служителя на ниве Христовой.
Поскольку в то время Гавайи не были штатом США, может быть, поэтому он не числился в списках священнослужителей Американской епархии, и поскольку он приехал на Гавайи из Японии («Ниппона»!), то, может быть, сведения о нём и о его приходе ещё хранятся в архивах Японской Православной Церкви. (Ведь, как говориться в его интервью, у него в приходе было немало православных японцев.) Ещё, быть может, некоторые сведения о нём ещё существуют и на Украине, где он окончил семинарию.
Итак, мы просим всех тех, кто может это сделать, помочь нам найти какие ни будь сведения об этом интересном и заслуженном священнике. Вечная ему память!
Иерей Анатолий Левин, настоятель