26 января — 88-я годовщина трагической гибели генерала В.О. Каппеля
Вид Свято-Иверской церкви с южной стороны
Последние несколько лет работы проекта "Белые воины" по поиску и перезахоронению останков генерала В.О. Каппеля, благополучно завершившиеся год назад, неизменно были связаны со Свято-Иверской церковью в Харбине, в ограде которой в 1920 г. был во второй раз похоронен один из вождей Белого движения. К сожалению, в храме уже не одно десятилетие не ведутся богослужения, а сам он пришел в полное запустение. Намеченная властями города реконструкция грозит и вовсе до неузнаваемости изменить его облик. Тем важнее для нас знать историю этого храма-памятника, игравшего большую роль в жизни русского Китая и русской эмиграции 1920-1940 гг.
Н.Н. Устьянцев (Австралия) – внук первого настоятеля Свято-Иверского храма в Харбине, протоиерея Сергия Брадучана (1874-1940). Никита Николаевич поделился своими личными воспоминаниями об Иверском храме, а также прислал некоторые материалы о нем из своего семейного архива.
– Расскажите, пожалуйста, о Вашей семье.
- Мой дед, Сергий Димитриевич Брадучан был родом из Бессарабии, в 1897 году он окончил Одесскую духовную семинарию, был рукоположен в 1898 г. Служил военным священником; с 1906 г. – в Заамурском округе Пограничной стражи, сначала был настоятелем Свято-Николаевской походной церкви в Старом Харбине. В 1907 г. отец Сергий стал одним из инициаторов строительства Свято-Иверского храма – церкви Заамурского пограничного округа. Решено было строить ее на Офицерской улице – в том районе Харбина, где размещались военные казармы. Новый храм был освящен в июне 1908 г., и о. Сергий стал его первым настоятелем. Через несколько лет стены внутри храма были расписаны. На стенах и внутренних сводах были увековечены фамилии погибших воинов Русской армии, а после Гражданской войны – также фамилии некоторых павших белых воинов. Это был, можно сказать, военный храм-памятник. Видимо, поэтому осенью 1920 г. останки генерала В.О. Каппеля были перезахоронены именно у стены Свято-Иверской церкви.
Отец Сергий служил в Иверском храме вплоть до своей кончины в 1940 г., с перерывом в пять лет (1923-1928), когда он служил в Свято-Николаевском соборе. Много лет он преподавал Закон Божий: в школе-приюте имени Наследника Цесаревича для детей офицеров Заамурского пограничного округа и в женской гимназии М.А. Оксаковской, где училась и его дочь Галина (моя мать). Отец Сергий был похоронен у южной стены Иверской церкви. Моя бабушка, Анастасия Минична, скончалась в 1942 г. и была похоронена в склепе рядом с ним.
Мой отец, Николай Петрович Устьянцев, был участником Первой мировой войны, Георгиевским кавалером. В Гражданскую служил офицером в армии адмирала А.В. Колчака, затем жил в Харбине, женился на дочери о. Сергия Галине, был предпринимателем: владел концессиями по заготовке леса, конным заводом, пекарней и др. В 1945 г., незадолго до моего рождения, родители находились на своей отдаленной заимке в окрестностях селения Зямусы, недалеко от границы с СССР. По территории заимки в это время проходили вступившие в Маньчжурию советские войска, и отец, как ее владелец и бывший белый офицер, был арестован и сразу отправлен в СССР (где провел восемь лет в ГУЛАГе). Матери удалось бежать, и она вместе со своей подругой (моей будущей крестной) окольными путями добиралась до Харбина. Я родился в дороге, в городке Тоген, в октябре 1945 г.
– Какие воспоминания у Вас остались об Иверской церкви?
Протоиерей Сергий Брадучан (1874-1940)
С Иверской церковью было связано все мое детство. Мы с матерью жили в квартире в двухэтажном церковном доме рядом с храмом. Вокруг были и другие здания, в том числе построенные на средства Иверского прихода: ясли (которые я посещал в раннем детстве) и Серафимовская церковная столовая, а также бывшие военные казармы, построенные еще в начале XX в. С западной и северной сторон от храма был расположен красивый парк.
Жили мы скромно (владения отца были конфискованы или разграблены), мать была вынуждена распродавать оставшееся имущество, подрабатывала надомным шитьем.
Прихожане Иверского храма сохраняли память об отце Сергие. Одна знакомая рассказывала мне, что на одной из фресок внутри храма в лике ангела были заметны черты лица моей бабушки, матушки Анастасии, а в лике другого ангела – моей матери. Я храню портрет бабушки, написанный художником В. Казаковым. Мать говорила, что он участвовал в росписи Иверской церкви. С шести лет я постоянно прислуживал в алтаре. В эти годы настоятелями Иверского храма были митрофорный протоиерей Аристарх Пономарев, протоиерей Антоний Галушко и последний настоятель – протоиерей Валентин Барышников (кстати, именно он крестил меня в 1945 г.). Все это время дьяконом служил о. Валентин Кормилов, который был прекраснейшим человеком, всегда помогал в обучении прислужников. Помню, как на Радоницу всегда доставали объемистые поминальники, в которых были записаны многочисленные имена погибших русских воинов. Из-за контроля со стороны советских органов в Харбине в эти годы было уже невозможно открыто поминать на службе убиенную Царскую семью, поэтому священники в Иверском храме поминали их как "воина Николая с семьею".
Школа, которую я посещал с семи лет, называлась, подобно всем харбинским школам в то время, "4-я советская средняя школа". Занятия в ней проходили в две смены. Сначала она располагалась в розовом здании на Пристани (называли ее "Розовая школа"), затем переехала в помещение Охотничьего клуба. Учились мы по учебникам советского образца. Хорошо помню, что в самые первые годы в учебниках часто упоминался Сталин, а затем были внесены изменения, имя его "вычеркивалось".
Владимир Оскарович Каппель
По пути в школу я всегда проходил мимо могилы генерала В.О. Каппеля, находившейся у северной стены Иверского храма. Однажды, когда мне было лет десять (то есть примерно в 1955 г.) утром я, как всегда, прошел мимо памятника на могиле генерала, а, возвращаясь из школы, не поверил своим глазам – на этом месте уже ничего не было! От памятника не осталось и следа, у стены храма было ровное место…
Я заметил, что вскоре после этого события на стенах внутри храма около фамилий тех, кто погиб в Гражданскую войну, были замазаны годы их смерти. Видимо, это сделал кто-то из приходского совета, боясь продолжения надругательства над памятью погибших.
Примерно в 1956-1957 гг. китайцы начали строить новое здание с северной стороны от храма, устроив при этом с южной стороны склад стройматериалов, куда постоянно подъезжали грузовики. Стена склепа, в котором был похоронен о. Сергий, была повреждена, и мне пришлось засыпать образовавшееся отверстие землей. Думаю, что в связи с этим строительством поднялся уровень мостовой – как я заметил по фотографиям, паперть храма теперь находится гораздо ниже, чем 50 лет назад. Неудивительно, что останки Каппеля оказались лежащими так глубоко под землей.
– Когда Ваша семья уехала из Харбина?
- Мой отец был освобожден в 1953 или 1954 г., затем жил в Магадане и долго добивался разрешения вернуться в Маньчжурию. В 1956 г. его выпустили, и он приехал в Харбин (тогда я впервые увиделся с ним), но был уже психически и физически сломленным человеком. Как и многие другие русские, мы вынуждены были уехать из Харбина. В сентябре 1957 г. мы с матерью выехали в Гонконг, а отец должен был ехать следом за нами. Однако в Гонконге нас уже ждала телеграмма с известием о его смерти в Харбине… Мы с матерью пробыли в Гонконге семь месяцев и затем получили возможность уехать в Австралию. Моя мать Галина Сергеевна скончалась в г. Брисбен в 1993 г.
– Что Вам было известно о дальнейшей судьбе Иверской церкви?
Как нам рассказывали знакомые, после смерти о. Валентина Барышникова в 1962 г. службы в Иверском храме прекратились, а через несколько лет, во время "культурной революции", алтарь и все внутреннее убранство были сожжены. Мне говорили, что тогда же был разрушен гранитный памятник на могиле о. Сергия. Внутренние росписи стен были позже закрашены краской. Такова печальная участь храма, в котором, можно сказать, я вырос.
– И в заключение, что бы Вы хотели пожелать проекту "Белые воины"?
Хочу пожелать агентству "Белые воины" и лично Александру Николаевичу Алекаеву успехов в их будущих проектах. Эта группа энтузиастов не только оказала должные почести героям Белого движения – в процессе поисков, подготовки раскопок и перезахоронения останков генерала В.О. Каппеля им удалось найти новые материалы о нем и его соратниках, открыть новые страницы русской истории XX в. Памятники, воздвигнутые белым воинам, увековечивают для будущих поколений память об этих патриотах России.
Еще раз сердечно благодарю Александра Николаевича и его коллег за значительный вклад в сохранение русской истории. Желаю им больших успехов в этом благороднейшем деле!
Мне хотелось бы также выразить благодарность Л.Ю. Тремсиной за подготовку этой публикации.