СТАРООБРЯДЦЫ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА В КИТАЕ

1917-1958 гг.

Начиная с 50-х гг. XIX в. при поддержке правительства Российской Империи дальневосточные земли начали интенсивно заселяляться переселенцами, среди которых значительную часть составляли старообрядцы различных согласий, в том числе и т. н. поповцы белокриницкой иерархии.[1] Миграционные процессы старообрядцев как наиболее способных колонистов новых земель, поощрялись правительством России.

             Благодаря усилиям Совета Всероссийского Съезда Старообрядцев (г. Москва) в период с 1907 по 1912 гг. количество христиан Древлеправославной Церкви Христовой (первоначальное самоназвание Русской Православной Старообрядческой Церкви – и. Н.) резко увеличилось за счет липован – русских старообрядцев, пожелавших вернуться в Россию из Австрии и компактно поселившихся в Амурской обл.[2]

Формирование старообрядческой общности на Дальнем Востоке не обошлось, вероятно, и без «старообрядческого прозелитизма». Известно, что в с. Красный Яр община старообрядцев, приемлющих священство, появилась в результате раскола большой общины старообрядцев часовенного толка. По чьей инициативе  произошел раскол в с. Красный Яр - неизвестно. Шла ли эта инициатива от старообрядцев Владивостока, или часть краснояровских часовенных старообрядцев усомнились в истинности своей веры. «Два года назад (т. е. в 1910 г., т. к. письмо датировано 1912 г.) 10 семей из наших, причислив себя к австрийскому толку, пригласив к себе священника и в настоящее время приступают к постройке церкви своей».[3] Несмотря на упорное сопротивление со стороны большей части беспоповского населения с. Красный Яр, храм был все же выстроен в кратчайшие сроки. Приглашенным священником, веротнее всего, стал о. Петр Масленников. Именно эту фамилию называют как поповцы, так и беспоповцы, жившие в то время в Красном Яре. «Прадед мой Пантелей Николаев и дети его... жили сначала все в Красном Яре, потом у них раскол произошел. Приехал откуда-то не то Маслов, не то Масленников. Он всех собирал в белокриницкую веру. Мама рассказывала, дед Пантелей так плакал, не хотел идти в эту Австрию, но все же пошел. И дядя Артемий, и тетка Анисья, а дядя Тимофей пошел и даже священником во Владивостоке стал...», - так вспоминала об этом событии Соломония Леонтьевна Гуменная, одна из потомков Бортниковых-Николаевых, оставшихся беспоповцами.[4] По воспоминаниям  бывшей жительницы с. Красный Яр Анны Ивановны Спиридоновой, священник Петр Масленников был служителем в старообрядческой церкви приблизительно до 1912 г.[5] Видимо, позднее 1912 г. о. Петр Масленников переехал во Владивосток, поскольку его имя встречается вплоть до 1919 г. в записях метрической книги Владивостокской городской управы Приморской области.

             В 1910 г. состоялся I Съезд амурских старообрядцев, на котором было принято решение о ежегодном проведении Съездов старообрядцев на дальневосточных землях России.[6] Во время I-го епархиального съезда было также решено  разместить епископскую кафедру в дер. Бардагон Амурской области в случае учреждения епархии,.[7]

             В 1911 г. в дер. Бардагон, Амурской области состоялся II Восточно-Амурский съезд. На этом Съезде духовенство и миряне Дальнего Востока приняли решение обратиться к Освященному Собору Древлеправославной Церкви Христовой (Русская Православная Старообрядческая Церковь) с просьбой о создании на Дальневосточной территории самостоятельной епископской кафедры. К этому времени только в Амурской области насчитывалось более 20 белокриницких приходов, в которых служило 10 священников, что позволяло дальневосточным старообрядцам достойно содержать собственного архиерея.

Восточно-Амурский съезд старообрядцев в дер. Бардагон Амурско-Зейской волости Амурской области. Август 1911 года.
 Члены съезда: 1) председатель совета съезда старообр. свящ. Иулиан Тюкалов, дер. Бардогон; 2) товарищ председатель свящ. Иоаким Черноусов; 3) секретарь Константин Тюкалов; 4) 2-й секретарь о. Павел Бутковский. Члены редакционной комиссии: 5) Кузьма Булатов; 6) Андрей Макушин. Члены ревизионной комиссии: 7) Ларион Коробельников; 8) Даниил Иванов; 9) уставщик Федор Тюкалов. Остальные - члены съезда. [Церковь. М., N44, 30 октября 1911 г., с. 1066]

             Освященный Собор ДЦХ (РПСЦ) 1911 года удовлетворил просьбу христиан Дальнего Востока и учредил епархию Амурско-Иркутскую и всего Дальнего Востока (в разные годы и в разных источниках встречаются различные ее названия - епархия Восточной Сибири;[8] епархия Иркутская и всея Восточныя Сибири,[9] Иркутско-Амурская[10] и др.), в состав которой вошли приходы Амурской, Приморской, Забайкальской и Якутской областей, Иркутской губернии. На Освященном Соборе также было принято решение о рукоположении  в сан епископа священноинока Иосифа Антипина.[11]

Епископ Амурско-Иркутский и всего Дальнего Востока Иосиф (в миру Иаков Исакович Антипин или Антипов), родился в 1853 г. в дер. Крюки Кунгурского уезда Пермской губернии и происходил из семьи уральских беспоповцев.

ЕПИСКОПА ИОСИФА

В 1863 г. с родителями, которые принадлежали к старообрядцам часовенного согласия, переехал в дер. Павловскую Ачинского уезда Енисейской губернии. В 1869 году по воле родителей женился. В 1878 г. его взяли на военную службу. Вернувшись со службы, он с еще большим усердием принялся за изучение веры. В 1895 г. был избран духовным наставником. Через некоторое время Иякову было два видения. В первый раз ему представилось кладбище с гниющими трупами (смрад же он чувствовал как натуральный). Явившийся старец сказал ему, что путь, которым он шел до сих пор, ведет к погибели. Во второй раз увидел он, как святые апостолы Петр и Павел явились в молитвенный дом, где он молился и трудился, и сказали: «Церковь и священство здесь и будет». Это видение представлялось Иакову до трех раз. Начав искать священства, он постепенно познакомился с белокриницкой иерархией, и в 1896 г. в Томской старообрядческой обители вместе с женой присоединился к Древлеправославной Церкви Христовой. В том же году, удостоверившись в добродетельности его жизни, начитанности и рассудительности, епископ Пермский Антоний рукоположил его в иереи в дер. Павловскую, Ачинского уезда, Енисейской губернии. Здесь о. Иаков прослужил пять лет, присоединив около 200 часовенных старообрядцев. Затем он был переведен в с. Тайну и назначен благочинным. Его приход разросся почти до 1000 человек. Тяжело заболев, о. Иаков дал обет принять иноческий постриг. Поправившись, он купил участок земли в 55 верстах при речке Тарбояк в урочище Черни Томской губернии и с благословения епископа Томского Иоасафа в 1904-1909 гг. устроил монастырь, где начали селиться иноки. 25 августа 1911 г. он принял пострижение с наречением имени Иосиф и вскоре был вызван в Москву на Освященный Собор, где был 14 декабря избран епископом, а 18 декабря 1911 г. в храме Рожества Христова на Рогожском кладбище хиротонисан во епископа Иркутского архиепископом Московским Иоанном (Картушиным) и епископом Рязанским и временно Петроградским Александром (Богатенко).[12]

Епископ Иосиф регулярно совершал многомесячные объезды своей епархии, преодолевая в седле сотни верст, что было нелегкой даже для опытного путешественника экспедицией по дикому бездорожному краю. Около 1913 г. oн избрал своим постоянным местом жительства с. Бардагон Амурской обл., где проявил особую заботу о постановке церковного пения с помощью уставщика Василия Трифоновича Антонова и протоиерея Иоанна Шадрина, переведенного в 1914 г. по просьбе владыки из Барнаульского уезда.

Епархиальное церковное строительство продолжалось на Дальнем Востоке всего 9 лет. Приближалась Гражданская война. В этот период в епархии было построено более 10 храмов: в городах Владивостоке, Иркутске, Магадане; в Забайкалье – в селах Тарбагатай, Доно, Куйтун; в Приамурье – селах Климоуцы, Нылга, Покровка, Семеновка, Марковка. Открывались общины, освящались молитвенные дома.[13]

  В начале 20-х годов очевидность прихода советской власти на Дальний Восток стала неизбежной. Началась интенсивная эмиграция старообрядцев в Китай вместе с остатками Белой армии. На территории Китая - в г. Харбине и в Трехречье образовались несколько старообрядческих общин.

В 1917 г. cтарообрядцы, проживающие в г. Харбине, объединились в приход, образовав в «самом русском китайском городе» общину в честь святых первоверховных апостолов Петра и Павла. В том же году они обратились к старообрядческому епископу Амурско-Иркутскому и всего Дальнего Востока Иосифу (Антипину) с просьбой направить к ним приходского священника. Идя навстречу просьбе манчжурских старообрядцев, епископ предписал священнику Николо-Александровского прихода с. Красный Яр Суражевского подрайона Амурской области (храма во Владивостоке еще не было) о. Артемию Соловьеву исполнять духовные требы как в г. Харбине, так и по всей Манчжурии.[14]

Из архивных документов, в частности из переписки воинских начальников Амурской и Казанской губерний «По поводу исключения Артемия Евстафьевича Соловьева из запасных лиц в связи с назначением его старообрядческим священником», известно, что Артемий Евстафьевич Соловьев был в 1898 г. призван на срочную службу, служил рядовым в 38-м драгунском Владимирском полку в Казанской губернии. В 1907 г. он сдал свой увольнительный билет во время проведения  поверочного сбора. Из документов можно также понять, что после окончания  воинской службы свою дальнейшую судьбу Артемий Соловьев связал со служением Богу. В 1910 г. по благословению Казанско-Вятского старообрядческого епископа Иоасафа и решению Совета съезда старообрядцев из г. Москвы «старообрядческий священник Белокриницкой иерархии Артемий Евстафьевич Соловьев был назначен на переселенческий участок в Суражевский подрайон Амурской обл. для священнодействия среди переселенцев-старообрядцев».[15]

В этом же деле есть документ, датируемый также 1910 г. По решению христиан-старообрядцев Николо-Александровского прихода (с. Николо-Алескандровское, г. Хабаровск, д. Покровка, д. Князе-Волхонская)  отцу Артемию Ефстафьевичу Соловьеву отдавался «под квартиру... общественный дом со всеми надворными постройками и усадьбой, а также должны  мы поставлять для отопления дров, сколько потребуется, а также муки ежегодно не менее  75 пудов и рыбы соленой не менее 50 пудов...».[16] Решение прихожан было прочитано и признано верным, подписано и скреплено печатью старообрядческого епископа Иоасафа Томского и временно всея Сибири и Амура 22 ноября 1910 г. В метрической книге Никольской старообрядческой общины  имя священника Артемия Соловьева встречается с 1916 по 1923 гг. с некоторыми перерывами. В связи с переездом о. Артемия Соловьева в Китай о его дальнейшей судьбе нам, к сожалению, ничего не известно.

События 1919-20 гг., разворачивающиеся на Амуре, заставили епископа Иосифа покинуть с. Бардагон. В середине 1919 г. он выехал в г. Хабаровск, а позже – в Приморье: во Владивосток,  затем в Никольск-Уссурийский.

В связи с революционными событиями, вместе с волной беженцев во Владивосток прибывает епископ Вятский и Казанский Филарет. Судя по записям в метрической книге, он служил в храме Владивостока с 1920 по 1922 г. С его приездом стало возможным переселение епископа Иосифа в Харбин.[17]

В начале 1921 г. владыка Иосиф с группой мирян эмигрировал в г. Харбин (Китай); туда же была перенесена и кафедра епископа Амурско-Иркутского и всего Дальнего Востока.

Вместе с епископом Иосифом в Китай переехала и часть духовенства. Из журнала «Дальневосточный старообрядец» известно, что диакон  Иоанн Старосадчев, упоминаемый в записях владивостокской метрической книги за 1918 г., прибыл г. Харбин, в Манчжурию, с Амура, из с. Бардагон. Вместе с главой харбинского прихода священником Иоанном Кудриным совершал богослужение вместе с преосвященным Иосифом в день закладки храма в Харбине 18 августа 1924 г. Через год, в 1925 г., они же отслужили торжественный молебен по случаю освящения храма во имя святых верховных Апостолов Петра и Павла.[18] При храме размещалась резиденция епископа Амурско-Иркутского Иосифа (Антипина), а также епархиальное управление.

Сподвижником епископа Иосифа на Дальнем Востоке был о. Иоанн Кудрин. Родом он, как и преосвященный епископ Иосиф, был из Пермской губернии и так же  происходил из семьи старообрядцев часовенного согласия. Родители его присоединились к старообрядцам, приемлющим священство, когда мальчику было 7 лет. Автор статьи об Иоанне Кудрине в журнале «Дальневосточный старообрядец» за 1935 г. отмечает в нем прежде всего талант «книжной мудрости», талант оратора, талант миссионера. С самого начала своего служения о. Иоанн стал весьма заметной фигурой в Пермской губ.: ему, еще совсем молодому священнику, был доверен один из сложнейших приходов - Саранинский завод - приход, состоящий в основном из обращенных часовенных старообрядцев. Затем  ему выпало открытие нового прихода уже в Уфимской губ. В это же время он был избран в члены Епархиального Совета, а затем председателем Епархиального совета Пермско-Тобольской епархии. Как и прежде, все свое свободное время он продолжал заниматься самообразованием. Во время революционных событий вместе с беженцами он оказался в Кургане, где его избрали на высокий пост Старшего Священника Армии и Флота. Военное Министерство поручило ему разработать «Положение о старообрядческом духовенстве, обслуживающем Армию и Флот».

Верный священническому и человеческому долгу, о. Иоанн прошел  с Белой армией через Сибирь до Владивостока: после падения в 1919 г. Омска, началось медленное движение огромной Белой армии на Восток. Уходя из Омска, Верховный правитель Колчак дал приказ об эвакуации всего гражданского населения города, не желавшего попасть под власть красных. Это были семьи офицеров, солдат, госпитали, интендантство. Они были полны надежд на спасение от большевистского режима и не представляли, сколько испытаний выпадет на их долю. Совсем скоро (во многом из-за предательства союзных войск) Белая армия оказалась на грани гибели. Белое командование всеми силами старались спасти свои эшелоны с госпиталями, беженцами. «Ужасное положение, в котором оказались  эти поезда, не подлежит никакому описанию. Они оставались без продовольствия, без топлива, и это в декабре, когда сибирские морозы доходят до 40. Даже воду надо было добывать, растапливая снег. Повальная эпидемия тифа, сыпного и возвратного превращала эти несчастные эшелоны в кладбища на колесах...».[19]  Нужно ли говорить о том, кем стали для этих людей священники, сопровождавшие армию. Не известно точно, но с большой долей вероятности можно предположить, что о. Иоанн Кудрин, был отмечен орденом «За Великий Сибирский поход», учрежденный Верховным правительством в 1920 г. для награждения всех участников похода. Вместе с остатками Белой армии, с чудом выжившими участниками Сибирского похода, о. Иоанн Кудрин добирался до Владивостока. Здесь он  был избран в Народное Собрание, где продолжал защищать интересы старообрядчества. С установлением советской власти в Приморье о. Иоанн выехал в Харбин, где в конце 1922 г. и возглавил приход харбинских старообрядцев.[20]

В материалах Освященного Собора в Москве в 1926 г., на заседании 24 августа / 6 сентября 1926 г. епископ Томский и Алтайский Тихон (Сухов)[21] предлагал Освященному Собору просить епископа Амурско-Иркутского Иосифа (Антипина) либо вернуться из Китая на территорию СССР, либо отказаться от той части приходов, «которою он по некоторым обстоятельствам управлять не может», т. е. от приходов на территории СССР. Однако епископ Иосиф такого согласия не дал, так как разделение епархии на части считал (даже в крайних условиях советской диктатуры) не соответствующим церковным канонам. Со своей стороны он просил назначить ему в качестве помощника протоиерея Алексея Старкова. На Соборе были высказаны предложения, чтобы для приходов Амурско-Иркутской епархии на территории Советской России рукоположить епископа, при этом из единой епархии создать две - Иркутскую (территория СССР) и Амурскую (территория Северного Китая). Епископ Геронтий внес предложение «поручить архиепископу Мелетию в кратчайший срок списаться с епископом Иосифом и просить его вернуться в свою епархию. Если же он не сможет вернуться, то чтобы не препятствовал рукоположить епископа с наименованием его Благовещенско-Владивостокским, и если будут препятствия вернуться, ему управлять этой епархией совместно».[22]

Собор не принял решения о разделении приходов епархии, но поручил архиепископу Мелетию «предложить епископу Иосифу, впредь до рукоположения самостоятельного епископа на Иркутскую епархию, сделать свое поручение епископу Тихону управлять этой епархией [то есть частью епархии на территории СССР] и, если встретится надобность, рукополагать туда и священнослужителей».[23] Таким образом, Амурско-Иркутская епархия была сохранена единой под управлением епископа Иосифа (Антипина).

Харбин. Пристань. Китайская улица.
Из коллекций
Музея Русской Культуры

14 января 1927 г. епископ Иосиф (Антипин) скончался в Харбине (Китай) и был погребен около Петропавловской церкви.[24]

Уже после смерти епископа Иосифа, старообрядцы с. Покровка через протоиерея Иоанна Шадрина ходатайствовали перед епископом Иркутско-Амурским Афанасием о благословении на открытие нового прихода в с. Покровка, расположенного в северо-восточной части Китая на левой стороне р. Илгачи. Старообрядческая община была довольно большой и соседствовала в селе с новообрядческой. Старообрядцы, населяющие с. Покровку, были выходцами из Забайкалья, Западной Сибири и центральной части России. Храм во имя Покрова Пресвятой Богородицы построили в селе на вершине самого высокого холма. В 1932 г. настоятелем храма был назначен о. Иоанн Старосадчев.[25]

После кончины епископа Иосифа, Освященный Собор, проходивший  с 4 по 14 сентября  (с 23 по 31 августа) 1927 г. в Москве, на вечернем заседании 30 августа (без мирян), проходившем под председательством епископа Геронтия, рассматривал вопрос о Харбинском приходе. В протоколе от 30 августа 1927 г. было записано следующее: «п. 11. Слушали: о неурядицах в приходе г. Харбина и об оо. И[оанне] Кудрине и И[оанне] Старосадчеве. Постановили: в виду громоздкости дела, поручить детально его разсмотреть особой комиссии в составе: епископа [Нижегородского и Костромского] Гурия [Спирина],[26] епископа [Донского и временно Кавказского] Геннадия [Лакомкина],[27] священника Ал. Журавлева и священника Андрея Климова, о результатах доложить Собору с своим заключением».[28]

Суть конфликтной ситуации заключалась в следующем: в начале 1920-х гг. в Харбин приезжал епископ Казанский Филарет,[29] временно управляющий Томской епархией, и запретил в служении о. Иоанна Кудрина. О. Иоанн посчитал это запрещение неканоничным, так как оно было вызвано политическими соображениями.  После того, как епископ Филарет вернулся из Харбина в Казань, то под влиянием письма епископа Рязанского и Егорьевского Александра (Богатенко),[30] он разрешил священнодействовать о. Иоанну, однако потом, по просьбам харбинцев, поддерживавших о. Иоанна Старосадчева, вновь запретил о. Иоанна Кудрина.

С 1927 г. Амурско-Иркутская кафедра оставалась вакантной, и временное управление епархией Освященный Собор передал епископу Клименту (Логинову).[31] В том же году епископ Климент грамотой, направленной в Харбин о. Иоанну Кудрину, подтвердил ему запрещение в священнодействии.

Эта конфликтная ситуация стала предметом рассмотрения на заседании Освященного Собора Древлеправославной Старообрядческой Церкви Христовой в Москве 1 сентября 1927 г. В постановлении Собора по этому делу говорится: «Заслушав дело о положении Харбинского прихода и о запрещении священника Иоанна Кудрина, а также объяснения епископа Филарета, епископа Климента (Логинова) и других лиц, Освященный Собор постановил: 1) Признать священника Иоанна Кудрина разрешенным. 2) Дальнейшее предоставить на разрешение в духе мира и любви общему собранию Харбинского общества, причем решение общества должно быть утверждено епископом, временно управляющим Дальне-Восточной епархией. 3) Признать выражения еп. Филарета в письме об отце Иоанне Кудрине, что он «бывший священник», а также письмо его со вмешательством в дела чужой епархии нетактичным и необоснованным, что и поставить ему на вид».[32] На этом же Соборе был заслушан отказ епископа Климента (Логинова) управлять Амурско-Иркутской епархией из-за несогласия некоторых приходов, что было принято Собором.[33]

В 1929 г. на Иркутско-Амурскую кафедру был возведен епископ Афанасий (Федотов) с наречением титула Амурско-Иркутский и всего Дальнего Востока. Ему поручались все приходы епархии, как находящиеся как на территории Советской России, так и в Китае.

Епископ Амурско-Иркутский и всего Дальнего Востока Афанасий (в миру Амвросий Феофанович Федотов) родился 30 ноября 1879 года в с. Тарбагатай, Верхнеудинского уезда, Иркутской губернии в крестьянской семье.

После 1905 года в с. Тарбагатае был построен деревянный вместительный храм, в котором прошло духовное становление будущего святителя.

До 1917 года семья будущего епископа занималась крестьянским трудом. В семье было еще двое детей: Екатерина и Анна. Матушка Мария умерла рано, когда дочери только достигли совершеннолетия.

В сан священника уставщик Тарбагатайской церкви Амвросий Феофанович Федотов был рукоположен 5 марта 1923 года в г. Харбине в возрасте 44 лет. За три месяца до этого пала Дальневосточная республика, граница с Манчжурией была закрыта, повсюду внедрялись агенты ОГПУ. В сане иерея в родном селе о. Амвросий прослужил 6 лет.

Хиротония в сан епископа священноинока Афанасия состоялась 6 мая 1929 года в г. Томске. В Успенской церкви во время Божественной литургии хиротонию совершили епископ Томско-Алтайский Тихон (Сухов) и епископ Амфилохий (Журавлев), временно управлявший Иркутско-Амурской и Дальневосточной епархией.

Харбин. Сунгари зимой.
Из коллекций Музея Русской Культуры

По возвращении в родное село епископ Афанасий активно разворачивает работу по благоустроению церковной жизни в приходах Восточной Сибири, Забайкалья, Приморья. Несмотря на все сложности своего времени, он ведет активную переписку и руководит, по свидетельству отца Иоанна Кудрина, духовной жизнью старообрядческого прихода в Харбине. Свою резиденцию влладыка Афанасий имел в Забайкалье близ г. Верхнеудинска в Бурят-Монгольской автономной республике на территории России, епархиальное же управление находилось в Харбине, так как именно при кафедральном Петропавловском соборе Харбина хранилась епархиальная печать, архив, епископские шапка и посох, мощи персидских мучеников, а также святое мирро и антиминсы. Харбинские старообрядцы поддерживали с ним связь по вопросам духовного характера и внутрицерковного правопорядка до 1937 г. Последнее письмо от епископа Афанасия было получено в Харбине 27 января 1937 г..[34]

К 1930 году волна коллективизации докатилась до Забайкалья. В 1931 году семьи обеих дочерей владыки раскулачили. Перед арестом епископ Афанасий жил один, он уже в то время был очень болен. По воспоминаниям родственницы владыки, когда святитель Христов был арестован и находился в тюрьме, то он, будучи пожилым человеком, подвергался различным издевательствам и пыткам. Его склоняли к отречению от Бога. Мучители подпаливали ему усы и бороду папиросами, а то и тушили их на его лице. Он же говорил издевателям: «С моим телом вы можете делать все, что захотите. А с моей душой вы ничего не сделаете». В другое время его уговаривали отречься от Бога, применяя лесть. Просили опубликовать в газете заявление о том, что вера в Бога - ложное учение. Он же отвечал коммунистам - пусть сначала они опубликуют в газетах свое заявление о том, что их учение является ложным, тогда и он подумает, писать ли. Так мужественно преодолевал владыка все искушения тюремщиков.

После ареста епископа Афанасия был ликвидирован приход в Тарбагатае, перестала существовать обширная Иркутско-Амурская епархия. В конце 1939-1940 гг. местными властями храм был перестроен, и в нем в настоящее время находится большая сельская поликлиника. Однако очертания святого алтаря сохранились до наших дней. Из справки КГБ Бурятской АССР от 31 мая 1990 г. видно, что владыка Афанасий решением НКВД от 16 марта 1938 года был приговорен к высшей мере наказания по статьям 58 пункты 10-11 за контрреволюционную агитацию и пропаганду. Приговор  был приведен в исполнение 18 апреля 1938 года. Место захоронения неизвестно. В октябре 1989 года епископ Афанасий был реабилитирован ввиду отсутствия состава преступления.

После того, как в 1937 г. переписка с епископом Афанасием прервалась, настоятель харбинского Петропавловского храма о. Иоанн Кудрин обращался к митрополиту Белокриницкому Пафнутию,[35] а после его смерти - к митрополиту Белокриницкому Силуяну[36] с просьбой о принятии харбинского Петропавловского прихода в ведение Белокриницкого митрополита до времени падения в России коммунистического режима (из иерархов РПСЦ на свободе в 1939 г. оставался только епископ Калужский и Смоленский Сава[37]).

В письме Совета Харбинского старообрядческого прихода Свято-Петропавловского храма митрополиту Белокриницкому Силуяну от 10 октября 1939 г. говориться: «Вам, конечно, небезызвестно, что мы ранее имели своим правящим епископом Преосвященного Иосифа Иркутско-Амурского и всего Дальнего Востока, который почил о Господе 1-го января с.с. 1927 г. и похоронен при нашем приходском храме в г. Харбине. После смерти еп. Иосифа, мы, естественно, стали в подчинение его законного приемника епископа Афанасия, поставленного в сей сан 6 мая с.с. 1929 г. в г. Томске преосвященныем епископом Томским Тихоном [Суховым] и епископом Амфилохием [Журавлевым] бывшим Уральским, и проживающего в пределах Б.М.С.С.Р. [Бурято-Монгольской автономной республике]. Теперь же, с прекращением связи со своим епископом [Афанасием], про которого нам ничего не известно, жив он или нет, Бог весть, разрешите ваше высокопреосвященство просить Вас принять нас - харбинский Свято-Петропавловский приход непосредственно под свою высокую руку и давать нам руководящия наставления и указания, впредь до того времени, когда Господь благословит нас, и поможет всем нам  вкупе освободить землю Русскую от тиранической власти безбожного интернационала, и не только завязать письменные сношения, но и лично узреть (если только будет жив к тому времени) своего многострадального от врагов и от братии архипастыря владыку Афанасия».[38]

В 1940 г. митрополит Белокриницкий Силуян ответил о. Иоанну Кудрину, что принимает «Свято-Петропавловский приход в ведение Белокриницкой Митрополии, к которой он отселе и будет принадлежать, но принимаю не непосредственно в свое ведение, а поручаю его Кишиневскому епископу Иннокентию».[39]

4 августа 1940 г., в связи с захватом Белой Криницы Красной армией, в Славском монастыре в Румынии прошло собрание клириков, на котором, среди прочих вопросов, было принято решение рукоположить на Манчжурскую епархию овдовевшего Тита Деевича Качалкина, который по пострижении в иночество с именем Тихона был последовательно возведен во все священные степени и рукоположен в епископы.[40] В Китай епископ Тихон выехать не смог и остался в Румынии, где в 1943 году был избран новым митрополитом Белокриницким.[41]

После установления в Китае в 1949 г. власти коммунистического правительства, проведения земельной реформы и начала политических репрессий, старообрядцы в конце 1950-х гг. начали целыми общинами покидать территорию Китая, переезжая сначала в Гонконг, находившийся под британским контролем, а уже оттуда - в Южную Америку, Австралию и Новую Зеландию.

Харбин. Сунгари.
"Толкай-толкай".
Из коллекций
Музея Русской Культуры

Настоятель кафедрального Петропавловского собора в Харбине протоиерей Иоанн Кудрин в конце 1957 г. также выехал сначала в Гонконг, а в начале 1958 г. - в Сидней. Сиднейский старообрядческий священник о. Кирилл Иванов свидетельствовал: «когда надо было Кудриным выезжать в Австралию, то китайские власти не разрешали вывозить церковное имущество. Тогда прихожане пошли на хитрость: сказали властям, что прихожане пожертвовали все это священнику Кудрину за то, что он бесплатно молился у них несколько лет, и власти разрешили вывезти это церковное имущество».[42] На пути в Австралию на пароходе умерла супруга о. Иоанна и была похоронена в море.[43]

В образованном в Сиднее Христорождественском старообрядческом приходе в течении нескольких десятилетий хранилась печать Иркутско-Амурской (Дальневосточной) епархии, документы епархиального управления, святое мирро, освященное еще епископом Иосифом (Антипиным), антиминсы, также освященные им, и другое церковное имущество бывшей Дальневосточной епархии Русской Православной Старообрядческой Церкви. Старший сын о. Иоанна Кудрина - Константин Кудрин позднее приобрел дом в Обурне, пригороде Сиднея, во дворе которого была устроена церковь во имя апостолов Петра и Павла с вывезенным из Харбина антиминсом, освященным епископом Иосифом.[44]

В 1998 г. в Сиднее внуками протоиерея Иоанна Кудрина - Сергеем Константиновичем и Софией Константиновной Кудриными - окормляющему Дальневосточную епархию РПСЦ епископу Силуяну Новосибирскому и всея Сибири было возвращено имущество бывшей Амурско-Иркутской епархии: печать епископа Иосифа (Антипина), его епископская шапка и жезл, два антиминса и  святое мирро.

Приходские церкви старообрядцев белокриницкой иерерхии в честь св. ап. Петра и Павла в Харбине, а также в честь Покрова Пресвятой Богородицы в г. Покровске на р. Илгачи на северо-востоке Китая, разделили печальную участь большинства православных храмов на территории Китая и были разрушены во время культурной революции.

Кроме старообрядцев белокриницкой иерерхии в Китае проживало и значительное количество старообрядцев-беcпоповцев поморского согласия, имевших несколько общин как в Харбине, так и в других местах Китая. Большая часть поморцев переселилась в конце 1950-е гг. в США, где вместе с старообрядцами-переселенцами из Турции основали несколько поселений, одним из которых является поселок под названием Вифлеем, расположенный близ г. Вудбурн в штате Орегон. Новая церковь в честь cвятителя Николы Чудотворца построенная на улице Фролова (Frolov) получила прозвание «харбинской», но это уже тема отдельного исследования.